Слово «университет» происходит от латинского Universitas — «совокупность», родственного слову Universum — «Вселенная». И верно: каждый великий университет — это целая вселенная: научная, культурная и духовная, значение которой для общества неоценимо. Первым в России роль такого центра учености стал играть Московский университет.

Старейший в России университет мог появиться на полтора столетия раньше: о создании высшего учебного заведения в Москве всерьез задумывался Лжедмитрий,  однако печальный конец самозванца помешал ему воплотить эту идею в жизнь. Строго говоря, Московский и не был первым: ведь еще в 1724 году Петром Великим был основан Академический университет в составе Петербургской Академии наук, задуманный как кузница научных кадров.  Однако он быстро пришел в упадок, и хотя опубликованное в 1997 году постановление правительства РФ  обязывает считать его наследником Санкт-Петербургский государственный университет, связь между двумя этими учебными заведениями примерно такая же, как между современной газетой «Ведомости» и основанной Петром одноименной газетой. Академический университет был не в состоянии обеспечить высокий уровень образования, удовлетворять спрос на образованных людей, который остро ощущался в Российской империи в середине XVIII века. Потребность в настоящем университете остро ощущалась наиболее просвещенными людьми той эпохи.

Рождение Московского университета состоялось благодаря совпадению нескольких счастливых обстоятельств — на троне оказалась нужная императрица, а среди людей, имевших на нее влияние — два нужных человека. Одним из них был гениальный русский ученый — Михаил Васильевич Ломоносов. «Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом», — скажет о Ломоносове Пушкин. Другой — блестящий вельможа, камер-юнкер Иван Иванович Шувалов. Они были друзьями. Шувалов, начавший придворную карьеру благодаря покровительству братьев — участников дворцового переворота, в ходе которого Елизавета Петровна оказалась на престоле, в дальнейшем сделался фаворитом императрицы и обладал большой властью. К счастью, он был весьма просвещенным человеком и испытывал настоящий пиетет по отношению к Ломоносову, неоднократно помогая ему в его проектах — защищая его в борьбе, которую Михаил Васильевич вел в Академии наук, или даже содействуя ему финансами. Именно к Шувалову обратился Ломоносов с идеей основать в России университет, который был бы основан на «учреждениях, узаконениях, обрядах и обыкновениях» аналогичных европейских учебных заведений. В мае Ломоносов отправил  Шувалову письмо с кратким планом университета, обещая, «ежели дней полдесятка обождать можно», предложить «целый полный план».

Согласно более подробному плану, университет должен был состоять из трех факультетов — юридического, медицинского и философского: на каждом из первых двух должно было преподавать не менее трех профессоров, на третьем — не менее шести. Это была стандартная схема организации европейских университетов, но с важным отличием — в проекте отсутствовал еще один «классический» факультет — богословский. Отсутствие оного объяснялось в проекте: «Хотя во всяком университете кроме философских наук и юриспруденции должно такожде предлагаемы быть богословские знания, однако попечение о богословии справедливо оставляется Святейшему Синоду». Новшеством для сословной России было и то, что в университет могли поступать выходцы из любого сословия, кроме крепостных крестьян. «В университете тот студент почтеннее, кто больше научился; а чей он сын, в том нет нужды», — отмечал Ломоносов, сам выходец из холмогорских крестьян.

В проекте предусматривались также две гимназии, одна из которых была предназначена для разночинцев. Несмотря на то, что проект оказался в целом удачным, Шувалов и Ломоносов вели жаркие споры, большинство из которых было связано с вопросом об устройстве университетской корпорации. Ломоносов мыслил ее в вольнолюбивом духе, опираясь на модель Лейденского университета: корпорацию должна была возглавлять совещательная Конференция, управляемая директором. Профессора имели право «советовать и рассуждать о всяких распорядках и учреждениях, касающихся до наук и до лучшего оных провождения, и тогда каждому профессору представлять обо всем, что он по своей профессии усмотрит за необходимо нужное и требующее поправления; в тех же общих собраниях решить все дела, касающиеся до студентов...». Корпорация, свободная от церковной опеки, должна была представлять собой замкнутое и самоуправляемое сообщество. Шувалов несколько скорректировал эти «вольности», вручив всю полноту власти кураторам — влиятельным людям, которые бы направляли деятельность университета.

В июле 1754 года Шувалов представил Сенату донесение с приложением проекта. После одобрения правительства императрица подписала указ об учреждении университета и гимназий. Указ был опубликован 24 января (4) февраля 1755 года. В проекте университета предусматривалось: «нужно к одобрению науки, чтобы сама императрица взяла университет под свою протекцию и поставила одну или двух знатнейших особ кураторами». Другими словами, университет был выведен из-под контроля каких-либо государственных органов (вплоть до того, что профессора не подлежали иному суду, кроме университетского), и куратор имел в нем всю полноту власти. Первым куратором был назначен сам Иван Шувалов. Он руководил составлением учебных программ, приглашением профессоров и наиболее важными вопросами, касающимися жизни нового университета. Шувалов с честью выполнял свои функции куратора: например, лично отдавал распоряжения о покупке учебных книг, о приглашении из-за границы преподавателей и т. п. Ряд других вопросов непосредственного управления университетом был отдан на усмотрение директору, назначавшемуся из чиновников.

В составе Московского университета было десять кафедр: всеобщей юриспруденции, российского права и политики на юридическом факультете; химии, натуральной истории и анатомии на медицинском; философии, физики, красноречия и истории на философском. Образование все студенты начинали на философском факультете, где им читали общий курс естественных и гуманитарных наук, а затем могли либо остаться специализироваться на том же факультете, либо перейти для углубленной подготовки на юридический, либо медицинский факультет. Профессора читали лекции на русском языке и латыни, служившей в те времена международным языком науки. Учеба длилась три года, на которые студент освобождался от любой службы: «Каждый студент должен три года учиться в университете, в которое время все предлагаемые во оном науки, или по крайней мере те, которые могут ему служить к будущим его намерениям, способно окончать может, а прежде того сроку никого против его воли и желания от наук не отлучать и к службе не принуждать». Разместился университет в здании Главной аптеки (в XVII веке тут находился Земский приказ) Красной площади — там, где сейчас находится Государственный исторический музей. Уже позже, при Екатерине II, он переехал в здание на Моховой, где при нем были открыты типография и книжная лавка, давшие начало российскому научному книгоизданию.

Внесословность университета в немалой степени объясняет его дальнейшее влияние на русскую жизнь. За вторую половину XVIII века из 26 русских профессоров лишь только трое были дворянами, среди студентов также преобладали разночинцы. Профессора Московского университета в дальнейшем принимали участие в создании новых центров русской культуры — таких, как Казанский университет и Санкт-петербургская Академия художеств. За два с лишним века своего существования Московский университет подарил России и миру десятки великих ученых и тысячи первоклассных специалистов. Их вклад в мировую культуру и науку заметен и в наши дни.