Основатель проекта «Обратная перспектива», режиссёр Василий Харьковой рассказал идеологу и издателю медиаплатформы «Умная страна» Ольге Ручьёвой, почему сегодня человека нужно «сбрасывать к заводским настройкам», какое «окно возможностей» открывается для России с точки зрения продвижения смыслов через культуру и в чём сила концепции обратной перспективы.
В погоне за американской мечтой пришёл к осознанию себя как русского
— Василий, в 2022 году ты запустил проект «Обратная перспектива». Как ты пришёл к этой идее? Киноискусство и современные медиаформаты — один из ключевых элементов влияния в современном мире…
— Начну с того, что в 2000-х годах я попал под бомбардировку прозападных смыслов: американская мечта, клипы, фильмы… В то время идеологическая прокачка нашего народа была лютая. Я «заглотил» эту блесну и уехал в Калифорнию, устроился на телеканал, работал режиссёром и монтажёром. У меня тогда было всё, что нужно для 20-летнего пацана: постоянно наличка в кармане, интересная работа, творческое окружение, связи, апартмент с бассейном.
Решающим фактором стал момент получения ID: я увидел фотографию на удостоверении личности и не узнал себя — какой-то персонаж с пустыми пластмассовыми глазами и дебильной улыбкой. Я сказал: стоп, кто это такой? Где русский Вася?
В Америке я наблюдал такой феномен: когда мы узнавали, что приехали новенькие ребята из России, мы срочно бежали к ним, чтобы просто посмотреть им в глаза, услышать чистую русскую речь, пока они ещё несли в себе русский дух, не мутировали под влиянием Америки, пока у них была ещё живая душа.
Я поймал себя на мысли, что на встречах с друзьями-американцами все разговоры сводились к каким-то предметам: кто что купил и т. д. Как только я пытался пообщаться чуть глубже, занырнуть в более глубокие вопросы, выяснить, в чём смысл их жизни, куда они живут, мне говорили: Дил, бизнес, доллар. Когда я пытался узнать есть ли что то глубже, они говорили: хватит душнить, у тебя ведь все круто, работа, жизнь, что ты докопался, сходи к психологу или пастору.
В итоге послушал совет и через месяц попал в молельный дом на какую-то вечеринку, где чернокожий пастор и прихожане в экстазе танцуют и поют под драм бэйс. У меня с детства были «немножко» другие впечатления от храма, куда я ходил вместе с родителями: благодать и умиротворение. Эта американская церковь доверия не вызвала, а пастор воспринимался как шоумен.
Через два месяца узнал, что есть русская православная церковь. Я поехал туда и сразу попал в атмосферу православного духа. Меня пробрало до мурашек: иконы, распев, свечи, и посередине стоит широкоплечий монах с бородой — выглядит как боец ММА, а глаза добрые и мудрые, как у дедушки в деревне. Вот в этом сочетании любви и силы было что-то родное, русское.
Я решил пообщаться со священником и задал ему вопрос: чем мы, русские, отличаемся от американцев, какая у нас миссия? Он сказал, что американцы — это серферы. Их главная задача — красиво проехать по реальности, сделать финт и покатиться дальше. Русские — это дайверы. Мы тоже любим пофинтить, но нам важно погрузиться в подводный мир океана, насладиться его красотой, познать его. Когда ты зовёшь с собой на глубину американца, у него просто не хватает воздуха, и ты становишься для него душным.
Он посоветовал мне почитать книги Серафима Роуза, Достоевского — «Братья Карамазовы», — и Флоренского. Я погрузился в эти книги, и Россия раскрылась передо мной, как прекрасный бутон. Я наконец её понял. Я понял, откуда уехал, в чём смысл русской цивилизации. И первой мыслью была обида на то, что в России мне кто-то подсунул красивую американскую обёртку, внутри которой гнилая начинка. Тогда я уже практически принял решение вернуться домой.
Финальной точкой стал разговор с партнёром-белорусом, у которого я работал ао выходным арт-директором в клубе. Я рассказал ему про встречу со священником, про серферов и дайверов, и он посоветовал принимать решение быстрее. Когда я поинтересовался почему, он рассказал свою историю. Однажды они с супругой встали перед таким же выбором и в итоге сломали в себе русский стержень и остались в Америке — и теперь они как бы «подвисли в воздухе», так как до сих пор не понимают американцев и уже перестали понимать русских. Он признался, что не было ни одного дня, чтобы у него не болела душа по России, и в США они живут только ради дочери, которая здесь родилась и не знает, как болит русская душа. После этого я решил, что мне не нужны такие страдания, что я не хочу становиться духовным инвалидом и не готов оставаться в США ради доллара за счёт духовной пустоты. В итоге купил билет и улетел в Россию.
Россия вдохновляет
— Как ты устраивал свою жизнь в России? Удалось следовать тому пути, с которым определился в Америке?
— После приезда я поступил во ВГИК на режиссёра и сразу поехал в монастырь Оптина Пустынь. Там я попал в скит, где Достоевский останавливался у старца Амвросия Оптинского, который был прототипом старца Зосимы в романе «Братья Карамазовы». Я познакомился с монахом отцом Тихоном, который тоже был творческим человеком — фотографом, режиссёром и оператором.
Я начал задавать ему вопросы: почему русская культура так сильно повлияла на мир? Почему книги Достоевского у многих великих мировых писателей являются настольной книгой? Почему актёрские школы Станиславского и Михаила Чехова и сформировали Голливуд, а выпускник ВГИКа основал Нью-Йоркскую киноакадемию? То есть почему Россия так вдохновляет?
Он пояснил, что русские творцы всегда черпали вдохновение у святых отцов. А святые отцы — глубокие психологи, которые за тысячу лет поняли русскую душу, всю её амплитуду: от падения до самого дна до взлёта в святость. Глубина этого познания транслировалась в литературу, которая вдохновляла художников, режиссёров, композиторов, писателей. Что нужно творцу? Креативное топливо — глубинная психология познания поступков человека. На этом материале строились великие произведения искусства, которые вдохновляли весь мир. Так глубоко, как русские творцы, мало кто нырял в психологию человека.
После этого разговора у меня всё сложилось: я понял, что кодом, ядром русской культуры являются святые отцы и Евангелие. Если убрать эту ценность, внутреннее ядро развалится, и мы не будем теми, кем являемся.
Кроме того, в этот период я познакомился с книгой «русского Леонардо» — учёного и монаха Павла Флоренского, который с математической точки зрения «исследовал» православную икону и обосновал, что икона — это не просто произведение искусства, а уникальный концептуальный приём восприятия реальности, под названием обратная перспектива.
— В чём суть этого взгляда?
— Есть две модели реальности.
Западная модель — это прямая перспектива, где человек ставит себя в центр, обожествляя себя, потакая своему эго, — формирует общество потребления, которое сейчас доминирует на Западе. Если схематично представить прямую перспективу, то надо взглянуть на дорогу, которая сужается вдали: линии перспективы сходятся в одной точке, в этой системе человек является наблюдателем — он главный.
В обратной перспективе — всё наоборот. В технике обратной перспективы пишутся иконы; в этой системе дорога расширяется, а не сужается, потому что взгляд на реальность находится извне. Не человек — наблюдатель, а Творец. Икона является окном из духовной реальности в наш мир. Творец смотрит через икону на нас: не мы являемся центром, а Он. Это теоцентрическая модель мира, в которой Бог находится на первом месте. Есть цитата блаженного Августина, которая очень хорошо описывает эту модель: «Если Бог будет на первом месте, то всё остальное встанет на своё».
Вот в этой системе обратной перспективы развивалась русская культура. Она породила эпоху Святой Руси — в этот период наш народ переживал всплеск культуры и духа. В Европе Бог тоже долгое время был на первом месте, но когда в Европу пришла чума, они впали в отчаяние и отвернулись от Творца, потому что им казалось, что Он не слышит их молитвы. Они решили, что нужно надеяться только на самих себя, и больше им никто не нужен. Так в Ренессансе появилась концепция прямой перспективы: творцы начали выворачивать наизнанку евангельские сюжеты в иконах и очеловечивать духовное. Апостолы стали крепкими мужчинами с мышцами — больше похожими на современных мужчин. Богоматерь начали сексуализировать. По сути, они начали обожествлять человека. Человекоцентризм захватил философию и породил гуманизм, затем трансформировался в либерализм и ультралиберализм. Либерализм появился как попытка освободиться от старых моделей и принципов, которые ещё «держали» европейского человека, — принципов, опиравшихся на Евангелие. В итоге человек начал обожествляться на таких скоростях, что это привело к расцвету Ренесанса: тогда появилось очень много произведений искусства на эту тему.
Европейцу было важно обустроить мир вокруг себя. Из-за ставки на человекоцентризм начали развиваться удобства жизни, которые окружают человека. Россия в этот момент продолжала развиваться в обратной перспективе. Для русского человека всегда был важен не внешний, а внутренний мир. В России была важна внутренняя духовная культура человека. В это время в нашей стране появилась наука — аскетика; в рамках этой практики русский человек был внимателен к своим помыслам: он понимал, что перед поступком всегда идёт мысль. Эта техника пришла в народ из монашеской среды.
— То есть две культуры развивались параллельно?
— Да, но после Второй мировой войны европейцы разочаровались в человеке, так как Третий рейх показал, что человек не способен быть центром вселенной. Однако в гордыне своей они не смогли вернуть Бога в центр своей жизни. В итоге появилась философия ультралиберализма и трансгуманизма, в которой человека считали просто плодородной почвой для создания сверхсущества: его воспринимали как промежуточный вид перед появлением другого существа. Должен появиться кто-то другой, кто будет лучше управлять планетой. Сейчас эта идея захватила умы Кремниевой долины, где сформировались два лагеря:
· Илон Маск сравнивает появление искусственного интеллекта с термоядерной энергией, которой надо научиться пользоваться как инструментом, чтобы направлять его в правильное русло.
· Директор Google Ларри Пейдж уверен, что они создают бога. Эти «религиозные» фанатики считают, что искусственный интеллект должен навести порядок на планете, а человек должен уйти на периферию.
Среди философов есть такой термин — «жизнь котят»: когда мы кормим котят на кухне, подливаем им молоко — они кайфуют и не понимают, что происходит. Есть риск, что мы тоже уйдём в это состояние котят, когда искусственный интеллект будет нами править и «подливать молоко», а мы даже не будем понимать, что происходит.
Когда я это понял, то написал манифест «Обратная перспектива». Я уверен: если мы не вернёмся к концепции обратной перспективы при создании культурных проектов, то потеряем культурный суверенитет.
Главное — не потерять свою идентичность
— Можешь рассказать, как должна работать обратная перспектива на примере творчества?
— Человек при встрече с вашим произведением искусства должен духовно возрастать над самим собой, он должен становиться лучше себя прежнего.
— Так получилось с вашим роликом «Русские, вперёд»?
— Именно. Я выложил его на YouTube в конце января 2023 года — он мгновенно завирусился в сети, собрал десятки миллионов просмотров не только в России, но и за рубежом. Мне пишут из разных стран и просят перевести его на другие языки, с него делают ремиксы — ролик стал народным. Я изначально хотел, чтобы он стал народным, поэтому не подписал, что я его режиссёр.
Расскажу предысторию появления ролика. В 2023 году я проводил в Луганске фестиваль стрит-арта, на который приезжали художники со всей России, чтобы расписать стены города символами и образами новой России. Параллельно мне предложили создать документальный фильм про батальон «Пятнашка». Я согласился и поехал в Донецк. Когда я пообщался с бойцами, с меня слетела вся московская шелуха. Я увидел, как мужчины общаются друг с другом, как это было искренне и сердечно, потому что понимают: рядом смерть, и нет смысла лукавить, потомучто ты тем самым подвергаешь опасности ближних — надо быть максимально честным, добрым и искренним. Вернувшись в Москву, я снова попал в творческую тусовку столичного кружева и лицемерия и понял, что должен сделать ролик в поддержку бойцов.
В интернете мне попалось видео с кричалкой «Русские, вперёд!» на матче «Локомотив» — «Зенит», и в ней была такая мощная сила, что меня пробрало до мурашек. Я написал трек в стиле трейлера к фильму, скомпилировал его из разных сэмплов — вставил туда кричалку «Русские, вперед», и внутри всё зазвенело. Энергетика у трека получилась настолько сильной, что сразу захотелось на тренировку. Но меня немного смущала злость этой энергии — чувствовал, что чего-то не хватало. Неделю я мучился в поисках решения, и в итоге мне на глаза попалось житие Сергия Радонежского, где рассказывается про монаха-воина Александра Пересвета, — и я понял, что в треке не хватало Христа. В итоге я добавил в композицию молитву «Отче наш», и ролик «засветился».
— За счёт чего он получил такую популярность?
— Думаю, что он попал в нужное время и в нужное место, так как это был переломный момент перед наступлением, которого все ждали. Мне удалось на Донбассе почувствовать эту энергетику от бойцов и передать её в ролике.
Я думаю кричалка «Русские, вперёд!» без молитвы не сработала бы. Молитва внесла в ролик русский код — сочетание мужской силы и православного духа; люди это почувствовали на уровне ДНК.
Каждый раз перед началом работы над роликом я молился. Считаю, что это не я сделал ролик, а Дух Святой. Потому что в ходе работы были странные, даже мистические моменты: бывало, я долго не мог найти подходящего кадра, а после молитвы как будто из ниоткуда появлялся кадр, который вставал в общую канву, как в тетрисе — и по длине, и по настроению, словно созданный именно для этого места.
Ну и третий фактор — это всё-таки высокопрофессиональная работа, сделанная на уровне кино, где каждый кадр, музыка, образы — как произведение искусства. Сильные кадры портретов я взял из фильма «Контракт с Родиной» у моего друга режиссера Влада Рыткова.
Вот так сложились три фактора — и это яркий пример искусства в обратной перспективе.
Все проекты, которые мы сейчас делаем в нашем креативном агентстве «Обратная перспектива» — неважно, кино, медиа, ролики или мероприятия, — мы пропускаем через этот принцип. Если мы можем пропустить проект через принцип обратной перспективы — мы его реализуем; если нет, то даже не прикасаемся и идём дальше.
Еще хочу сказать, что в шуме человекоцентризма очень важно правильно пользоваться новыми медиатехнологиями: работать с искусственным интеллектом так, чтобы с его помощью создавать произведения, которые возвышают человека над самим собой.
— Кто направляет на этом пути?
— При реализации проектов, особенно серьёзных, мы консультируемся с монахами. На мой взгляд, это необходимо, так как в столичном шуме чувствительность притупляется, и прекрасные на первый взгляд проекты могут увести человека в неправильную сторону. Общение с монахами позволяет сверять компас.
Уникальный ракурс и время
— Можешь рассказать о своих планах?
— Сейчас перед нами стоят две задачи.
Я уверен, что это уникальная концепция, которую мы должны реализовать именно сейчас; мы должны вывести её вперёд, потому что на нас смотрит весь мир. Мы, по сути, кинули вызов глобализму и, соответственно, от нас ждут культурологического высказывания. Обратная перспектива претендует стать новой мета-идеей, новой волной в искусстве, которая может «заразить» не только русских, но и творцов дружественных стран, даже европейцев, которые переживают кризис идентичности. Человечество подходит к осознанию, что прямая перспектива привела всех в тупик — люди не знают, куда двигаться дальше. Не видя выхода из тупика, современное искусство начинает дурно пахнуть, а мы говорим: смотрите, есть альтернативный взгляд, с которым можно работать и творить. У нас уже был разговор с режиссёрами, художниками из Европы; для многих эта концепция обратной перспективы — как новое креативное топливо. Многие признавались, что им интересно попробовать создать произведение в обратной перспективе: для них это как глоток свежего воздуха.
Думаю, что сейчас мы можем тему русской идеи через «мягкую силу» конкурса закинуть в мир.
— О каком конкурсе идёт речь?
— Осенью мы запускаем международный конкурс среди дизайнеров и художников.
Его задачей будет создание концептуального арта, медиа, роликов, музыки, эссе, картин в обратной перспективе. Это мягкая сила продвижения русской идеи за рубежом, через которую мы будем формировать повестку.
Считаю, что ещё в течение полугода у нас есть некое «окно возможностей», и если мы его провороним, то многое упустим — время пройдёт. Россия призвана перевернуть взгляд человечества, «сбросить» его к заводским настройкам, так как сегодня мы слишком отвлеклись от истинного призвания человека. Смысл жизни — подготовка к вечности. Мы долгое время смотрели с открытым ртом на Запад и в этом опьянении забыли своё предназначение.
Новый русский код
— Василий, если говорить о новом ценностном русском коде, то что, на твой взгляд, он в себя включает? Что он несёт в мир?
— Первый пункт — это связь с Богом, потому что на первом месте в русском коде — Бог. Новый русский код несёт в мир правильное, ценностное, гармоничное развитие человека как такового.
Ты задумывалась о том, почему сейчас молодёжь не может понять, что такое семья, зачем она нужна, зачем нужны дети, зачем хранить верность супруге? Эти вопросы исходят из того, что базовые понятия в обществе изначально утеряны. Кто такой человек? Зачем он появился? За тысячу лет ни наука, ни философия так и не ответили на эти вопросы. Единственный ответ даёт Евангелие — через православие. Наша задача — через обратную перспективу вернуть молодёжь к «заводским настройкам». Когда она поймёт базу, она осознает, для чего нужна семья и вера, зачем любить Отечество.
Если мы не объясним базу, можно сколько угодно вкладывать деньги в улучшение демографии, но результата не будет: молодёжь не будет понимать, зачем это надо. Причём это нужно не только русским — это нужно всему миру, так как весь мир сегодня находится в некоем раздрае. И чтобы ответить на те вопросы, которые стоят перед человеком, нужно увидеть корень проблемы — а потом уже все ответы придут по нарастающей.
— Почему ты так в этом уверен?
— В истории нашей страны был очень удачный период, благодаря которому сформировалась прекрасная русская культура.
Это эпоха когда количество святых людей на квадратный метр в нашей стране зашкаливало. В то время у людей была главная цель жизни — стать хорошим человеком; был понятный референс — быть похожим на Христа. А когда ты становишься лучше, всё вокруг меняется. Как говорил Серафим Саровский: «Спаси себя — и вокруг спасутся тысячи». Если мы поймём этот принцип, объясним, почему нужно спасать себя, почему через тебя спасаются другие, — это даст свои плоды.
— Если мы перенесём подход обратной перспективы на трансляцию смыслов, то как это может выглядеть в контексте экономики влияния?
— Мне кажется, любой проект в экономике влияния нужно пропускать через этот фильтр.
Спрашивать себя: что бы сказал Бог, увидев этот проект со стороны? Какую функцию он несёт? Не со стороны твоего эго — как он будет способствовать росту твоей карьеры, популярности, — а именно: как он работает в рамках миссии человечества?
Возьмём Указ Президента России № 809 о традиционных ценностях. Это отличная модель, на которую надо опираться. Содержатся ли эти ценности в проекте, которым ты занимаешься?
— Ты говоришь, что при реализации проекта нужно задать себе вопрос: что об этом скажет Бог. А как узнать, что Он скажет?
— Мне кажется — через Евангелие и святых отцов Православной Церкви. Там всё написано. Можно смотреть, какую функцию твой проект выполняет в рамках заповедей. В дореволюционной России большинство проектов пропускались через эти фильтры. Тогда тоже были перекосы, но у людей был хотя бы ориентир и понимание, куда идти. Так что у проекта помимо KPI должна быть оценка через заповеди — и тогда всё будет развиваться гармонично.
«Все просто хотят попить чистой воды, потому что переели сладкого»
— Какие в целом ты видишь тренды, изменения в экономике влияния через инструмент кинематографа в России?
— Самое главное — формировать через медиа правильный образ мужчины, женщины. Должен быть сформирован эталон — кто такой русский мужчина, кто такая русская женщина. На уровне государства должны быть сформированы и утверждены модели — это должно интегрироваться во всю креативную экономику. То есть прежде чем утверждать какой-то сценарий или проект, ты смотришь, соответствует ли твой главный герой этим критериям. Хорошие герои должны быть такими, чтобы им хотелось подражать. Чтобы молодой пацан смотрел фильм и говорил: «Я хочу быть таким — крутым, добрым, сильным». Да, не без шрама: борьба внутри человека в любом случае необходима, но нужно, чтобы он стремился быть хорошим. Вот эту модель нужно транслировать на всё искусство.
— В своё время в Америке это получилось хорошо сделать за счёт продвижения «американской мечты».
— Да, а сейчас мы говорим о русской мечте, и это решение нужно принимать на государственном уровне. Каждый может что-то делать на своём уровне — но пока не будет указа сверху, так и будем буксовать. Пусть это будет эксперимент: мы можем сделать и посмотреть на результат. Мне кажется, он будет полезным.
Например, сейчас я преподаю во ВГИКе режиссуру музыкального видео. И вижу что среди студенток появился новый тренд: Clean Girl — тренд на естественную красоту и порядочность. Грязь, деструктивный информационный шлак всем приелся — он уходит. Все просто хотят попить чистой воды, потому что переели сладкого. Сейчас наступила новая эпоха. Мы можем «заехать» в неё на рельсах обратной перспективы и создать ковчег спасения для мира — чтобы все хотели приехать в Россию, работать в нашей стране, строить тут семью; чтобы все понимали: так Россия видит мир и человека.
Василий Харьковой,
Режиссер и продюсер национальных проектов в области просвещения, культуры и искусства.
Руководитель креативного агентства «Обратная перспектива».
Выпускник «Высшей школы управления по культуре» 2025 (первый поток)
Преподаватель ВГИКа.
Фото предоставлено экспертом из личного архива.
