Клинический психолог (РГМУ), социальный психолог (M. of Sc in Counselling of Manchester University), кандидат психологических наук Люция Сулейманова рассказала сооснователям проекта «Семья 3.0» Ольге Ручьевой и Елене Журавлевой о том, как меняется институт семьи в России и почему происходят эти изменения, есть ли в обществе интерес к семейной терапии, и почему сегодня важна поддержка тех семей, которые вынуждены жить со своей второй половиной в разлуке.
Как меняется институт семьи в России
— Люция, можете оценить, какая трансформация института семьи происходит в России? Наблюдаете ли вы появление новых трендов? С чем связано их появление?
— Уже 10 лет не только в России, но и по всему миру наблюдается тренд на увеличение возраста создания семьи. Как мужчины, так и женщины вступают в брак намного позже, чем раньше. Для России в среднем это 27-29 лет, но растет и доля тех, кто впервые задумывается о регистрации брака в 35 лет. Я говорю о средней городской семье в большом городе. Молодые люди не торопятся брать на себя груз ответственности за семью.
Этот тренд обусловлен двумя ключевыми факторами:
На мой взгляд, эта установка абсолютно не соответствует действительности. Многое зависит от психотипа человека, ценностей внутри семьи, в которой он воспитывается, трендов, которые формируются в обществе.
Еще один тренд — высокий уровень разводов. В России падает число зарегистрированных семей, так как многие предпочитают жить гражданским браком, который называют пробным. Не все рискуют вступать в брак под влиянием романтических отношений. На мой взгляд, это не только пресловутая «проверка чувств», но и нежелание брать на себя ответственность за семью, семейный процесс.
Ранее на федеральном уровне даже обсуждалась идея придать статус гражданскому или пробному браку, но сейчас она потеряла актуальность. На мой взгляд, тема испытательного срока актуальна для пары в течение полугода. Если за это время люди не принимают решение о том, что их отношения надолго и они будут жить вместе, то, скорее всего, дальше ничего не изменится — никто не будет торопиться что-то менять. Если не случится событие, которое подтолкнет пару к регистрации брака. Например, рождение ребенка.
Еще один тренд, который актуален именно для России: распределение ролей в семье, определение «кто главный». В городской среде мы видим развитие установки на так называемые равноправные отношения, когда мужчины берут на себя домашние хлопоты и воспитание детей, а женщина зарабатывает деньги, то есть идет смещение привычных для нашего общества ролей.
С другой стороны, у нас в России мужчина де-факто не является главой семьи. Даже в сельской местности, патриархальном сообществе, несмотря на то, что позиция мужчины изначально рассматривается как главенствующая, в реальности эти функции берет на себя женщина. При этом, она делает вид, что мужчина глава, озвучивает его ведущую роль и делает вид, что с ней согласна, но при этом сама принимает решения. Это так называемые метакомплиментарные отношения.
Адаптация к новым вызовам
— Судя по трендам, которые вы озвучили, между парой, в семье сейчас может возникать довольно много сложных вопросов. Наблюдаете ли вы рост запроса на семейную терапию?
— Запрос на терапию, действительно растет. На мой взгляд, это обусловлено рядом факторов.
К сожалению, сегодня крайне редко к специалистам обращаются те, кто только планирует создать семью. Чаще всего за консультациями идут, когда уже возникли какие-то проблемы: конфликты, измены, развод, борьба за власть, второй брак, когда нужно выстраивать отношения с детьми второй половины.
— Вы говорите, что редко обращаются те, кто только планирует создать семью. Но такие обращения все-таки есть?
— Если говорить про поколение Z, то его представители вообще не готовы брать на себя ответственность не только за семью, но и за отношения, даже за секс. Сейчас очень много молодежи, которая вообще не интересуется сексом, тусовками, общением — это тенденция сегодняшнего времени.
При этом если у поколения Z в голове есть понимание, что им нужно готовиться к семейным отношениям, то они могут прийти на прием к специалисту и обсудить с ним, как это лучше сделать. Они стараются создать проект будущей семейной жизни, определить, как они будут распределять обязанности, обсуждать разные вопросы, решать конфликты. Они не часто, но рассматривают психолога, как решение проблемы.
Молодое поколение, которое сегодня учится в институте, планирует отношения точно так же, как любые проекты над которыми работает. Как правило, это ответственные молодые люди, которые хорошо учатся и живут по определенным правилам.
Также в обществе есть запрос на сохранение бережных отношений между партнерами. Часто бывает, что семейная терапия не сохраняет семью, потому что люди обнаруживают, что совсем не подходят друг другу. Именно поэтому сформировался запрос: да, мы разные, но мы ценим друг друга и можем выстраивать отношения.
— Как меняется терапия в связи с появление новых вызовов?
— В связи с пандемией, с трудовой миграцией СВО у нас увеличивается количество дистантных семей. Все больше людей живет в одном месте, а работать ездит в другое. От них есть четко сформулированный запрос: как сохранить и поддерживать отношения в разлуке? Как дать понять близкому человеку, который находится далеко, что он для тебя значим? Это один из ключевых вызовов сегодняшнего дня.
— Какое влияние на терапию оказывают новые технологии? Например, повсеместное внедрение ИИ?
— Сегодня уже есть боты, которые могут проводить первичное тестирование состояния человека. Они используют определенный скрипт вопросов и на основе ответов могут выдавать достаточно общие рекомендации. Кроме того, есть определенные технологии, которые позволяют человеку работать со своими эмоциями, страхами, дискомфортными отношениями. Но работу со специалистом- человеком ИИ сегодня не заменит. Роботы могут создать «иллюзию купе». Они выслушают, дадут обратную связь ключевыми словами, но вы не получите того тепла, которое может дать связь человека с человеком.
Раньше онлайн-общение, работа считались малоэффективным процессом, но за время пандемии все адаптировались, и это стало нормой.
В целом хочу сказать, что живое общение человека с человеком постепенно становится роскошью, доступной не многим людям, и этот тренд будет только усиливаться.
Сложные времена рождают сильных людей
— Если говорить о перспективах, то какие тренды развития института семьи вы прогнозируете?
— Предположения о том, какой будут семья в будущем, обсуждаются самые фантастические. Выдвигались версии, что получат распространение семьи одиночек, семьи с роботом. Это актуально, когда обучающийся ИИ берет на себя все больше функций.
В Японии уже сейчас довольно много людей живут по одиночке, а на праздники нанимают актеров, которые играют роль их семьи.
Есть история гостевых браков в которых происходит минимизация ответственности за взаимодействие с другим человеком. Это история о том, что 5 дней в неделю каждый из пары живет сам по себе, а два дня вместе и таким образом они освобождаются от бытовых проблем, проводя время в празднике. Но семья — это когда «вместе не только в радости, но и в горе». Сейчас люди предпочитают переживать проблемы и горе в одиночку.
Эти тренды касаются общества в больших городах. При этом в малых городах России, в сельской местности, где более консервативная культура, семья по-прежнему остается в приоритете. Но здесь наблюдается другая проблема. Люди, у которых нет семьи, считаются людьми второго сорта. Огромная боль если в семье что-то не так, но люди держатся за нее до конца, стараются сохранить любыми способами.
Из этого тренда вытекает стигматизация женщины после развода. Именно на нее возлагается основная вина за распавшийся брак, за несохраненные отношения и т.д.
При этом в небольших городах и в сельской местности поддержка семьи — не пустой звук. Все большие семьи друг другу помогают, идет постоянное общение между родственниками самых разных поколений, обмен опытом, жизненными установками. Для сравнения, в большом городе пара не всегда общается даже с родителями жены\мужа. Связи между поколениями разорваны.
— То есть по факту в институте семьи России будут развиваться два параллельных тренда?
— Да. Сегодня много людей-одиночек и они получили возможность не скрывать этот факт, выбирать форму брака при которой их одиночество не затрагивается.
Есть люди для которых ключевой ценностью являются отношения и этот тренд тоже будет развиваться.
Но в любом случае, я ожидаю, что возраст вступления в брак в нашей стране постепенно будет сдвигаться в большую сторону. Будут исключения в виде ранних браков, но по факту чаще всего оказывается, что это просто пара из двух детей, которые поженились, но живут вместе с родителями, которые несут за них ответственность.
По моим прогнозам, еще один тренд, который нас ожидает, — это бум рождаемости. После всех военных конфликтов, как правило, наблюдается увеличение количества детей. При этом мы ожидаем увеличение психологических травм от семейных измен, от параллельных отношений. Такое нередко происходит, когда люди долгое время находятся в разлуке. Не случайно семейная терапия появилась именно после Второй мировой войны, когда дистантные отношения больно ударили по семьям и для их восстановления потребовалась помощь специалистов. Если люди дистанционно органично поддерживают друг друга, то таких проблем удастся избежать и ценность этих отношений сейчас повышается.
Я очень внимательно наблюдаю за изменениями, которые происходят в обществе на фоне СВО и лично для меня хорошим сигналом является тот факт, что люди, особенно жены мобилизованных, военных поддерживают делом своих мужей. Они вместе проходят сложные времена. Когда человек совершает подвиг это сильно меняет его личность, что также влияет на семью. Сложные времена рождают сильных людей. Да, потом, через некоторое время их «накроет», так как все время быть в большой мобилизации невозможно, но у них будет достаточно сил, осознанности ситуации и поддержки семьи, чтобы с этим справиться. Чувство общности и близости лечит любую боль.
Важно слышать друг друга
— Возможно, можете дать какие-то рекомендации из консультаций для семей: что важно и можно применять каждой семье исходя из трендов?
— В любой паре, семье очень важен контакт, важно уметь договариваться и слышать друг друга. Лучше это делать на этапе влюбленности, когда проще принимать пожелания второй половины, формулировать свои. Это дает возможность «подстелить соломку» на будущее.
— На ваш взгляд, какой может быть семья будущего?
— Это зависит от того, где человек хочет жить, в какой среде он находится. Как я говорила тренды в институте семьи в большом и малом городе России довольно серьезно отличаются. Если в окружающем обществе высока значимость семейных отношений, то люди будут себя хорошо чувствовать, когда у них постоянная крепкая семья, когда они живут вместе, растят детей, вместе решают возникающие задачи.
Думаю, что постепенно мы увидим повышение роли отца в семье и, на мой взгляд, это правильно. Это важная история — поднимать авторитет отца в глазах детей, в его собственных глазах, формировать понимание, что отец не просто поставщик биоматериала, а значимый человек.
— 2024 год президент России объявил Годом Семьи. На ваш взгляд, какие аспекты института семьи обязательно должны быть затронуты? Будете ли вы принимать участие в организации, продвижении таких проектов?
— Как я уже говорила, важно стимулировать повышение авторитета отцов в семье. Важно обеспечить качественную защиту женщин при рождении детей. Это и материнский капитал, и возможность его использовать для улучшения качества жизни семьи.
С точки зрения ценностей важно продвигать постулат, что «семья — это поддержка при любых обстоятельствах», это «вместе и в горе, и в радости».
Что касается темы многодетности, к которой сегодня апеллируют многие эксперты, то для небольших городов и сельской местности она и сегодня не является проблемой. Там рождается достаточно много детей. А вот для человека-одиночки появление даже одного ребенка к 35 годам психологически осознать достаточно сложно, так как он не готов принять на себя такой груз ответственности. Изменить такое отношение к детям, к семье можно только через несколько поколений, если вокруг будет соответствующее окружение и ценностные установки в обществе.
Сейчас мы видим, что люди в России действительно готовы свои силы, время и энергию посвящать какому-то общему делу, заботиться о близком человеке в самой экстремальной ситуации. Семьи проходят эту проверку. Если в течение нескольких поколений будет сохраняться тенденция на ценность такой поддержки, если общество будет формировать и развивать ее, то сознание людей начнет перестраиваться. Но на это потребуется время.
Люция Сулейманова пришла в психологию в 1990-е годы из бизнеса. Последовательно пришла к системной семейной терапии. Клинический психолог (РГМУ) и социальный психолог (M. of Sc in Counselling of Manchester University), кандидат психологических наук. Автор уникальной методики интегративного подхода по восстановлению психоэмоционального ресурса. Исследователь в области антивозрастной медицины и психологии, опирающейся на зарубежную академическую методическую базу. Автор психологических книг «Как попасть во дворец, если ты не Золушка» и «Можно всё. Возраст вдохновения». Приглашенный «звездный эксперт-психолог» на федеральных каналах, блогер.
Фото предоставлено Люцией Сулеймановой
