Вера Пронькина, президент Русско-азиатского делового совета, руководитель Российско-Китайского центра инновационного предпринимательства в рамках проекта Leaders Talk рассказала сооснователю и продюсеру экспертной медиаплатформы «Умная страна» Ольге Ручьевой о том почему в мире происходит смена лидерских моделей, какие наработки в обучении лидеров Россия может взять у азиатских стран, и почему лидер должен уметь смотреть вдолгую.

Акцент на Восток

— Вера, вектор деловой и общественной активности в России все больше смещается в Азию. Учитывая нашу широкую экономическую, и я бы сказала, социокультурную интеграцию, наверное, сегодня уже можно говорить о формировании нового типа лидерства, который совмещает и русский, и китайский подход. Как, на твой взгляд, сегодня в принципе меняется понимание лидерства? С чем это связано?

— Говоря о лидерстве в глобальном, страновом смысле, интересно наблюдать, насколько мельчает сегодня элита западных стран, так называемого коллективного Запада, и насколько большой потенциал у российско-китайско-индийской группы.

Хотя, конечно, у России, которая оказалась между двумя культурами — китайской и индийской — роль достаточно сложная, как и у российского президента, который взял на себя ответственность за переустройство мирового порядка. Это непростая задача. Обычно, когда ты становишься первопроходцем, тебя сначала бьют. Наш президент не побоялся взять удар на себя. Но если бы он не взял, то, наверное, нас начали бы бить сильнее. То есть это бы выбор без выбора. Хотя чужеродная пропаганда пытается нам навязать другие вещи.

В рамках российско-азиатского делового совета, мы работаем не только с Китаем, но и с дружественными азиатскими странами, и я хочу сказать, что не верю в искренность дружбы между народами. Индийцы при частных разговорах честно говорят, что дружат с нами, потому что наш товарооборот и количество закупаемых у нас энергоресурсов, достаточно высокие для того, чтобы с нами не дружить. В России большой объем пресной воды, которая в Индии в дефиците. То есть у нас стратегическая дружба, основанная на взаимной выгоде. Тоже самое с Китаем. На вопрос «Почему вы нам помогаете?» китайцы отвечают: мы помогаем и дружим с Россией, потому что понимаем, что следующими будем мы, если Россия проиграет. Это дружба, основанная на прагматичных историях, но она тоже имеет место быть.

Хотя, на мой взгляд, дружба, это все-таки не про деньги, это нечто большее, она основана на общих ценностях, сложностях, которые вместе преодолевали и т.д.

Тем не менее, тема ценностной дружбы набирает обороты. Если раньше западные ценности были про свободу, демократию, ценность личности и так далее, то сейчас это все, в моем мировоззрении, исказилось до неузнаваемости. Не хочу никого обидеть, но я вижу это именно так и не только я. Недавно у меня была встреча в МИДе РФ с подразделением, которое отвечает за визы и миграцию, и мне сказали, что у них сейчас в очереди стоят тысячи людей из западных стран, которые хотят переехать в Россию. Для меня это была какая-то немыслимая, фантастическая цифра. Я поинтересовалась причиной переезда и оказалось, что основной мотивацией является безопасность детей от гендерной повестки. Люди хотят, чтобы дети росли в традиционных семейных ценностях, а не в вакханалии Содома и Гоморры. В этом плане дружба, основанная на традиционных ценностях, это тоже интересная история.

 

Смена лидерских моделей

— Можешь оценить, какие новые программы обучения, переподготовки лидеров появились в связи с ориентацией на Азию, на Восток? Можешь прокомментировать их эффективность?

— Лично я сама училась в Сколково по программе, которая основана на западном подходе, и у меня нет претензий к качеству этого образования. Но если вы посмотрите на Восток, то за последние несколько лет только в Индии открылось порядка 35 новых университетов. Знаете ли вы еще одну страну мира, где открывалось бы такое количество высших учебных заведений? При этом, насколько мне известно, Индия отказывается от англосакской модели обучения, переходя на свою модель.

Я знаю, что российский «Рыбаков фонд» пытается воплотить новую систему обучения лидеров. Разработка программы ведется при поддержке огромного количества университетов, причем не только из дружественных стран. И это работает, так как университетская мысль всегда выходила за рамки политической ангажированности. Мне кажется, это хорошая возможность попробовать построить нечто новое в сфере образования, которое всегда было самой мейнстримовской сферой.

— А чему, на твой взгляд, сегодня необходимо учить лидеров?

— Много столетий мы равнялись на однополярного лидера в виде англосаксов. Мы все видим, чем это заканчивается: это лидерство через войны, через порабощение, через навязывание своих концепции, идеологии лидеров на местах, создание марионеток, когда одна страна выигрывает, а другие проигрывают. Сейчас, на мой взгляд, если мы говорим политическое лидерство, то это выстраивание истории win-win, когда центры силы объединяются вокруг каких-то общих ценностей или мегапроектов: Космос, Арктика, экология и т.д. На мой взгляд, это должны быть стопроцентно гуманистические идеи, которые могли бы завладеть умами миллиардов. Когда-то это была борьба между коммунизмом и капитализмом, где, к сожалению или к счастью, выиграли последние и настала эра потребительства. А сейчас глобально нужно обществу предложить что-то иное. Лично я пока не знаю, что это может быть, но я вижу, что в мире происходят очень интересные процессы, в том числе связанные со сменой лидерских моделей.

— На твой взгляд, как цифровые технологии внедряются в лидерские модели?

— Лидерство без цифровых технологий сегодня совершенно точно невозможно. Одно время моя компания занималась реализацией программ цифровых трансформаций для ряда крупных корпораций: мы обучали топ-менеджмент. Отмечу, что внедрение CRM-систем, автоматизация процессов это только часть цифровой трансформации, огромного массивного процесса по смене мировоззренческой модели компании и ее сотрудников.

С точки зрения цифры сейчас появляется огромное количество вызовов, связанных с развитием искусственного интеллекта, робототехникой, заменой людей механизмами. Мы живем в очень интересное время и нам реально повезло, так как мы становимся свидетелями и участниками глобальных исторических процессов — это прикольная возможность. Вопрос в том, что в любой технологии можно увидеть плюсы и минусы. Тот же Интернет можно использовать для дистанционного обучения, а можно для просмотра порнографии.

 

Длинные стратегии — то, чему нужно учиться

— Ты работаешь с первыми лицами, собственниками, топ-менеджерами разных стран. Есть ли сегодня некие черты лидерства у индийцев и китайцев, которые у россиян отсутствуют, но в перспективе могут стать составной частью уникальной гибридной модели нового лидера?

— Я бы сказала, что со стороны наших партнеров просматривается логика реализации возможностей. Мне кажется, что партнеры видят некую уязвимость нашей страны и на ней решают материальные задачи. При этом, хочу отметить. что это тоже требует определенной смелости, не каждый может проигнорировать вторичные санкции, а также определенной изобретательности, смелости, ответственности, то есть тех самых лидерских качеств. Но все это делается для реализации конкретной прагматичной задачи: обеспечения себя, своих семей, компаний.

Так что ключевое качество лидера сегодня это изобретательность. Похоже, в генетическом коде нашей страны записано, что мы способны делать невозможные вещи только когда нас сильно прижмут. Пока мы находимся в зоне комфорта, у нас процветает все то о чем писали русские классики. А сейчас с каждым днем у нас формируются условия для появления настоящих смекалистых лидеров, кулибиных.

К примеру, разрешили предпринимателям заниматься параллельным импортом и у нас все есть. Посмотрите на полки магазинов, не смотря на санкции с них ничего не пропало. Мы реально самый изобретательный народ в мире, но проблема в том, что мы на это способны, когда наступает коллапс, то есть у нас все получается по принципу: чем хуже — тем лучше. Уверена, что Россия себя покажет. К примеру, я с восторгом наблюдаю за нашими технологическими историями. За тем, что делает Росатом, за проектами, которые реализуются в Арктике, — это настоящее лидерство, как и формирование новых союзов между странами, что сильно влияет на мировой порядок. Конечно, этому будут всячески препятствовать, рождая новые конфликты, войны, которые, помимо печатного станка, являются единственным инструментом старой модели лидерства.

Одним словом, сейчас у нас появился очень хороший шанс сформировать новую модель лидерства, продемонстрировать её миру и влюбить в неё большое количество людей. Вот это то ради чего лично мне хотелось бы жить подольше, чтобы посмотреть как это все реализуются.

— Если мы вернемся к культурному коду, есть знаменитая фраза Мао Цзэдуна: «Ибу ибу ди - xyй дао муди» — «Шаг за шагом можно достичь цели» (кит.). Долгое время наши восточные партнеры создавали устойчивую платформу, собрали лучшие технологии, покупали их на Западе, внедряли у себя, формируя устойчивые модели развития. Может ли в России на уровне малых, средних предприятий, которые взаимодействуют с восточными партнерами, появиться такая система устойчивого стратегирования?

— Ты точно отметила, что самым сильным отличием лидерства и способа мышления восточных и, в частности, китайских правителей, от русских является то, что они могут себе позволить идти в длинные стратегии. К примеру, «Шелковый путь» — это невероятно длинная история по срокам реализации.

Мы, к сожалению, либо не озвучиваем, либо не имеем таких длинных стратегий и это то, чего нам сегодня точно не хватает. У нас нет идеологии, нет какого-то русского пути и так далее. Мы болтаемся из одной стороны в другую, пытаемся встроиться то в европейскую, то в восточную парадигму. То есть формирование длинных стратегий — это то, чему нам у Китая, Индии точно нужно поучиться, как и тому, что путь в тысячу миль начинается с одного шага. А у нас из-за того, что постоянно меняются элиты, губернаторы и так далее, сложно все это выстраивать. История с лидерством должна заключаться в том, что нужно делать такие стратегии, которые выходили бы за рамки твоей жизни и следующий лидер должен понимать и уважать преемственность, а мы постоянно ломаем старое и начинаем что-то новое. Кроме того, сейчас мы вынуждены тушить пожары и каждый день придумывать что-то в ответ на то, что придумывают против нас другие. Нам сегодня нужно двигаться по второму квадранту в матрице Эйзенхауэра, а не работать только в первом.

— Ты знаешь, на мой взгляд, сегодня сформировалась уникальная ситуация. Вначале в русскую модель лидерства был впитан лидерский потенциал всего самого лучшего из западной модели того времени. Это было реализовано не только на уровне первых лиц, но и на уровне команд. А сегодня мы можем взять все самое лучшее из китайской, индийской модели и применить на себе. Моя гипотеза, что одна из тех форм, которые мы переймем, — возвратим семьецентричность бизнеса, когда бизнес создается не для того, чтобы о нем написал журнал Forbes, а для улучшения качества жизни семьи, ее вовлечения в развитие бизнеса. Восточная семьецентричность в свое время была уничтожена в России западным капитализмом, и я думаю, что она будет возвращаться через примеры восточных малых и средних компаний, в том числе на уровне конкретных персон.

— Но при этом хочется, чтобы этот процесс поддерживался и поощрялся на уровне государственной политики. Вспомните, когда мы строили в стране крупные передовые промышленные предприятия, то привозили американских, итальянских, французских, немецких специалистов. Сейчас также нужно локализовывать в стране те производства, которых нам не хватает, создавать совместные предприятия с восточными партнерами и я вижу, что этот процесс идет. Это необходимо для обеспечения нашей внутренней безопасности.

После ухода западных компаний мы уже заместили большое количество товаров, оборудования, программного обеспечения. А сейчас нужно создать такую политику, чтобы у нас в стране было выгодно создавать новые производства.

— Действительно, я смотрю по Новосибирску, где благодаря СВО восстановился целый ряд производств, ребята начали делать на заводах реально крутые вещи: беспилотники, квадрокоптеры и т.д.

— Раньше было проще привезти товары из Европы, Китая, а сейчас мы вынуждены сами учиться, разрабатывать, производить. Лично я считаю, что санкции стали благом для нашей страны, тем петухом, который нас клюнул и мы наконец начали действовать.

Вот здесь нам тоже есть чему поучиться у китайцев: заранее готовить подушку для действий. При комфортных условиях потихоньку вкладывать деньги в стратегические проекты. Уже 5 лет назад объем китайских инвестиций в инновации превышал инвестиции американцев. Китайцы покупали патенты, специалистов, технологии. Вспомните какими стремными еще несколько лет назад были китайские машины, а через пять лет, думаю, они заберут рынок у европейцев. Завод «Мерседес» уже переехал из ЕС в Америку. И самое главное, что стоимость китайских авто в три раза дешевле, чем у европейских, правда при более низком качестве. Но когда все пересядут на китайские авто, думаю, у них будет рычаг и для повышения цен. И деваться будет некуда. Не для кого не секрет, что рынок редкоземельных металлов сейчас, по-моему, уже процентов на 95 принадлежит Китаю, а они используются для производства чипов, аккумуляторов для новых автомобилей и так далее. Думаю, что через несколько лет китайцы будут монополистами в этих сферах и начнут диктовать свои условия.

Так что одно из главных качеств лидера — это умение смотреть вдолгую. Это в том числе долгосрочная смелось, когда ты понимаешь, что в краткосрочной перспективе можешь проиграть, закрутить гайки, взять на себя ответственность, но не бояться делать шаг за шагом.

 

Вера Пронькина

Президент Русско-азиатского делового совета

Руководитель Российско-Китайского центра инновационного предпринимательства.

Работает в системе управления более 15 лет.

Значительный опыт получила на государственной службе. Работала советником заместителя Министра образования и науки РФ, возглавляла департамент по привлечению государственных инвестиций Агентства инвестиционного развития Новосибирской области.

Возглавляла Управление молодежной политики в Правительстве Новосибирской области, а позже работала в статусе советника федерального Агентства по делам молодёжи по международной деятельности.

Работала старшим преподавателем МГУ имени Ломоносова.

2017-2019 гг.

Создавала и проводила образовательные программы по цифровой трансформации бизнеса для высшего управленческого звена крупнейших российских корпораций. Разработала несколько программ по новым технологиям для ведущих российских университетов, а также корпоративных университетов.

Работала сооснователем проекта «Цифровое образование России».

2015-2017 гг.

Прошла опыт основателя стартапа, изучив всю инновационную экосистему России, получала гранты и инвестиции от крупнейших венчурных фондов.

2017-2018 гг.

Училась на МВА в Московской школе управления Сколково.

 

Фото предоставлено Верой Пронькиной.