В Москве завершился конгресс «#БЛОКЧЕЙНРФ-2018». На самой представительной его секции – «Блокчейн в системе государственного управления и коммерческом секторе» - в качестве главного спикера на ней выступил президент ГК «Основа» Александр Ручьёв.

В дискуссионной панели участвовали начальник отдела новой экономики ДКК Сбербанка Сергей Поликанов, руководитель блокчейн-проектов Департамента информационных технологий г. Москвы Кирилл Поляков, вице-президент по строительству РАКИБ Арам Айрапетян, управляющий партнер «Петролеум-Трейдинг» Максим Дьяченко, старший партнер юридической фирмы «Алейников и Партнеры» Денис Алейников и управляющий партнер агентства «B2Chain» Денис Терехов.

К обсуждению были заявлены три вопроса. А именно:

·         Куда движутся Россия и мир в сфере цифровых технологий?

·         Где будут использоваться тенхологии блокчейн через три года?

·         Что нужоно сделать для того, чтобы остаться в авангарде этого движения?

Денис Терехов говорил о применении блокчейн-технологий в электоральном процессе. Уже во время последней президентской кампании с помощью блокчейна верифицировались результаты экзит-поллов. Дмитрий Петров, директор по связям с государственными органами «Мегафон», рассказал о том, как изменит – и значительно упростит – новая технология работу юристов.

Специалист Департамента информационных технологий города Москвы Кирилл Поляков, рассказал о муниципальных проектах, уже сейчас использующих блокчейн. Например, «Активный гражданин», с помощью которого уже сегодня проходят электронные референдумы и голосования. Перенос сервиса на блокчейн-платформу позволило расширить диапазон потенциально возможных операций, а также обеспечить абсолютную достоверность результата.

По мнению Полякова, главной проблемой остаётся непонимание представителями госвласти целесообразности перехода на блокчейн – так что, сделал вывод докладчик, существует необходимость проявить политическую волю.

Ключевым моментом дискуссии стало выступление одного из лидеров российского девелопмента, президента Группы компаний «Основа» Александра Ручьёва, который, отвечая на вопрос о своем личном участии в развитии технологии блокчейн в России, заявил:

— Время больших девелоперов в России закончилось. Все знают, что приняты поправки в законодательство, которые, по сути, большой девелопмент выдавливают в область среднего. Новые возможности для развития я вижу в области цифровой экономики и цифровых технологий, прежде всего, блокчейна и децентрализованного хранения данных.

Проблема сейчас в том, что все команды, в которые мы сегодня инвестируем, доходя до определенного уровня, вынуждены уезжать из России, меняя юрисдикцию. Ведь монетизироваться они могут только через токены. Хождение токена, если он является средством платежа, согласно новому законодательству, может стать уголовным преступлением уже после майских заседаний Госдумы.

«Россия – страна, которая «генерит» технологии, но не может их монетизировать в мировом масштабе в связи с законодательными ограничениями, — продолжил Александр Ручьёв. — Важно изменить эту историю. Московская мэрия видит в этих технологиях будущее. Правительство тоже видит в этом позитивный момент. Много министерств, с которыми мы вели консультации в части создания цифровой личности, что позволило бы сразу же видеть, какими компетенциями обладает человек. Все это очевидные и нужные вещи, которые повышают уровень доверия к системе и непосредственно к человеку, его персональным данным! Но вот монетизировать эти технологии внутри России, сделать нормальное законодательство, которое позволяет этим технологиям работать, это и есть — основной вызов! Сегодня часто вспоминают Etherium и Виталика Бутерина. Он работает за пределами нашей страны. Его компания зарегистрирована не в российской юрисдикции, и 30 миллиардов эфиров тоже находятся не здесь. Nem запустил проект «Catapult» — миллион транзакций в секунду! Но если это запрещено на территории России, какой от этого прок? Telegram собрал более 1,5 миллиарда долларов под фьючерс того, что он создаст в будущем технологию распределенного хранения персональных данных. Но он сделал это, опять-таки, не в российской юрисдикции.

Необходимо консолидировать сообщество, с помощью РАКИБ. В ближайшее время почти вся экономика токенизируется, потому что это удобно, потому что таким образом любой предмет в реальном мире получит своего цифрового двойника и свою реальную индивидуальную цифровую стоимость.

Сергей Поликанов (СП): Как эти изменения могут повлиять на само понятие приватности?

Александр Ручьёв: Раньше мы были оседлыми людьми, редко меняли место проживания и работу. Если мне нужно было что-то узнать о другом человеке, я находил общего знакомого и спрашивал: «Слушай, а можно ему доверять?». Но сейчас другой век, другие скорости. И очень мало доступных персональных данных. А эти данные важны!

Сервис, позволяющий анализировать какое-то количество приватных данных, которые человек сам о себе разрешил публиковать, был бы очень востребован. И это подтверждают консультации, которые мы провели не только в России, но и в Таиланде, Гонконге, Америке. Все сходятся во мнении, что монополию персональных данных, которая сейчас находится в руках крупнейших банков и IT-гигантов типа Facebook, нужно разрушать. Ведь именно оттуда периодически происходят скандальные утечки.

СП: Насколько серьезно нынешние – и потенциальные, рассматривающиеся сейчас в Госдуме, - законодательные ограничения сдерживают развитие технологий в России?

АР: Сейчас у нас появился проект «Блокчейн блокчейнов», когда человек с помощью специальных атомарных каналов может совершить транзакцию из эфира в Nem. На развитие этого проекта нужно 30 миллионов долларов. Есть работающая модель, есть NPV. Как эти 30 миллионов долларов привлечь обычным способом? Практически невозможно. Уйдет полтора года. Но за полтора года кто-то уже придумает эту технологию! Соответственно нужно провести ICO, собрать эти деньги. В мире есть большое количество криптофондов, которые — уже на старте! —сказали нам: «Мы готовы дать эти деньги. Регистрируйся!» Куда мы идем регистрироваться? Я в России могу выпустить токены и привлечь на них деньги? Нет, не могу. Я в России могу обменять токены через какую-нибудь российскую биржу или брокера на рубли? Тоже не могу. Куда же я иду? Я иду в разрешенную юрисдикцию, например, в Швейцарию.

Швейцария отказывает – по политическим причинам. Хорошо. Идем в Литву. «Откроете счет?» - «Гражданство поменяйте - откроем!». И что делать команде? Переставать быть гражданами России? Где-то покупать другое гражданство, уезжать туда, делать проект, собирать деньги? Мы теряем, таким образом, и технологию, и команду.

СП: Недавно я был в Швейцарии, где проводил переговоры с местными банками. Мы пытались понять, что они думают о процессах развития криптовалют, об ICO. И мы пришли к выводу, что отношение банков к молодым компаниям, собирающимся на ICO очень консервативное. По сути, существует презумпция виновности в мошенничестве. Причина понятна - прошлый год наполнил этот рынок запредельным количеством scam-проектов, дискредитирующим саму процедуру.

АР: Швейцария – это сложная юрисдикция. У нас тоже там есть ряд компаний. И есть одна местная фирма. Она выпустила инструкцию. Действуешь строго по инструкции? Тратишь на 6 месяцев больше, но голова уже ни о чем не болит. Но если проект хороший и требует большого уровня доверия со стороны инвесторов, то это действительно одна из лучших юрисдикций, хотя я знаю, что немцы уже проводят транзакции крипты и евро. В ближайшее время ФРГ тоже примет ряд законов, которые позволят проектам успешно существовать.

Все хотят делать хорошие красивые проекты, хотят открытости. Безусловно, есть и жулики. Но в большинстве своем — это ребята-энтузиасты. Они хотят сделать свой проект, который станет вторым Google. 60 % качественных проектов приходят сейчас из России.

СП: Правильно ли я понимаю, что существует очевидный конфликт интересов между государством и той технологией, о которой мы сегодня говорим, и которую пытаемся интегрировать в госструктуры?

АР: Конечно, у нас же на каждый вопрос есть комитет. Я сегодня с удивлением узнал, что у нас в России 240 технических комитетов, которые занимаются… стандартизацией. Все вопросы перехвачены, все вопросы «решаются». Зачем еще блокчейн в этой истории нужен? Так, для того, чтобы просто показать, что мы в ногу со временем идем? «Вот видите, я документы храню на блокчейне».

Но цифровое будущее, с моей точки зрения, неизбежно. Вопрос, будем ли мы в нем – персонально или компаниями, страной? – все зависит от нас.

СП: Какие, на ваш взгляд, отрасли станут драйверами для блокчейнизации российской экономики?

АР: Финансы, хранение персональных данных и любые типы голосования.